Doomwatcher
Металлер
 | WWW | E-mail | Цитата | В оффлайне | IP
олдлдлд
Добавлено
Фильм Роланда Мэтиса (Roland Matthes)
SODOM
HISTORY OF DEPRAVITY
(«История Порочности»)
1982-1995
Голос за кадром (Thomas Nicolai): 80-е. Гельсенкирхен (Gelsenkirchen). Город в глубине Рурской области, между Эссеном и Бохумом. Здесь ведется разработка месторождений полезных ископаемых, здесь добывают каменный уголь, руду и выплавляют сталь. На берегу реки Emscher поднимаются трубы литейных и вышки угольных шахт, над жилыми кварталами горняков, где живет большая часть 300000 населения Гельсенкирхена. С самого начала индустриальной революции, здесь работали целые поколения горняков, добывая «Черное Золото» Рурского угольного бассейна. Едва ли кто-то может избежать судьбы своих предков. После работы, горняки всегда идут в местную пивную за углом. Каждую субботу рабочие снимают свои перепачканные углем спецовки для того, чтобы поболеть на новом стадионе (Park Stadium) и позабыть о своих проблемах.
NDW и музыка «Новой Волны» господствует в хит парадах 80-х. Markus, Tio, Nena, Soft Cell, Bronski Beat и Еахим Уитт (Joachim Witt) – популярные исполнители. Но их звучание не подходит ритму отбойных молотков и грязному подземелью. Но сейчас новая музыкальная революция омыла берег с другой стороны канала. «Новая Волна Британского Тяжелого Металла». Такие пионеры этого жанра как Iron Maiden, Saxon или Judas Priest, стержень английского рабочего класса. И в Рурской области эта музыка также нашла своих поклонников среди молодых рабочих. Искаженные гитары, громыхающий бас, молотящие барабаны и пронзительные вокалы находят приверженцев в рабочих районах. Грубая, агрессивная и жестокая музыка. Песни об обыденной жизни, одиночестве и бедности и мечтах о лучшей жизни. Малочисленная металлическая сцена сформировалась по всей Германии, а также в Гильсеркирхене. Формируются фан клубы. Пластинки и поиски демо записей с последними андерграундными группами из Британии покупались на, с трудом сэкономленные деньги, гонялись и перезаписывались на вечеринках и тусовках. Над металлистами частенько насмехались и даже презирали. Обывателей возмущали их длинные волосы, джинсовые куртки и кожаные штаны. Хэви метал (heavy metal) – феномен низов общества. Поклонники металлической музыки часто находят признание только среди своих ровесников. Хотя день ото дня металлистов становилось все больше, молодые группы которые пошли по стопам своих кумиров, большая редкость в Германии. Многие владельцы клубов бояться дебошей и мизерных прибылей. Редкие крупные фирмы грамзаписи предпочитают работать с признанными группами. Они также не дают развиваться «новой, тяжелой крови».
В этой индустриальной, горнодобывающей области один юноша из промышленного подполья начинает освобождаться от жизни рабочего человека и решает завоевать мир своей музыкой. После принятого решения, он запирается в своей увешанной плакатами комнате и часами играет под запиленные пластинки своих кумиров. В соседних городах Эссене и Боттропе он наконец-то находит понимающих друзей, которые помогают ему осуществить свою мечту о создании своей группы. И звали этого паренька – Том.
Том Энжелрайпер (Tom Angelripper): Я родился в 1963 в Gelsenkirchen Buer, районе, который не только известен своей футбольной командой FC Schalke 04, но или скорее также был очень важным центром горнодобывающей промышленности Германии. Конечно же, мой отец, также как и мой дед, работали под землей. Мы были потомственными горняками. Я вырос в типичном горняцком районе. Все кто мог работать, работали на угольной шахте. А где еще было работать? Здесь были магазины, химические заводы, но каждый, кто хотел реально подзаработать, пахал в шахте. Как и все остальным, мне пришлось выбирать, когда я захотел работать после окончания школы. Как-то раз, мой отец и мой дядя, который работал начальником бригады забойщиков, на шахте Buer сказали, «Ты, что не в себе? Почему ты не работаешь в забое? Там ты можешь заработать гораздо больше». А я не хотел идти в горняки. По рассказам своего отца, я знал, что это очень тяжелая и опасная работа. Да, прежде чем пойти в ученики, лучше сперва побывать в шахте. И я спустился в шахту вместе со своим дядей, и начальник участка спросил меня: «Кем ты хочешь быть? Электриком, механиком или горным мотористом?». На что я ответил: «Выбираю второе. Механиком». Ух, ты! В августе 1980 я начал работать учеником механика и спускаться в шахту. И какое-то время я проработал на этой должности.
Еще в детстве, я начал слушать музыку – как и любой другой ребенок. На меня сильно повлияли многие пластинки из коллекции моей старшей сестры. Она слушала T.Rex, Slade, Hollies, Sweet и другие популярные в то время группы, все те команды, которые тогда были в хит парадах. Мне нравились такие группы как Sweet, которые играли что-то типо металла или хард рока. А вот когда я учился в школе, все слушали AC/DC, и я тоже стал большим фанатом этой группы. Они играли на сцене с середины 70-х. В то время такая музыка была больше популярна, и было куда больше хард роковых групп. В ПТУ я был единственным из 35 студентов парнем, который слушал металл. Они стебались надо мной. «Ну, да, ты и твой грохот». «Motorhead – это же упорядоченный гвалт». А я, в свою очередь, не переваривал то, что слушали они. После всего этого говна которое ты слышал по радио, «Новая Волна», Deutsche Welle и т. д., «Новая Волна Британского Хэви Металла» наконец-то докатилась до Германии. Когда я впервые услышал альбом Venom – Welcome To Hell («Добро Пожаловать в Ад»), думаю, это пластинка вышла в 1981, мой мир рухнул. Я просто не мог в это поверить. Я считаю, что чем тяжелее музыка, тем круче. А Venom оказались самой тяжелой группой в мире. В то время сформировалось множество мелких групп, но я был один и даже не думал о том, чтоб сколотить группу, до этого было еще ой как далеко.
В нашем местном музыкальном магазине, был крохотный отдел, в котором бабушки продавали скрипки. Я приметил бас гитару на витрине. Это была черная басуха модели Hondo. И я подумал, «Блин, ведь на этом же басу играет Кронос (Cronos – басист, вокалист и лидер Venom – прим. пер.)». В форме explorer… Думаю, что он стоил 300 дойч марок т. е. одну из первых моих зарплат. Я приехал туда на своем мопеде и сказал, «Я хочу этот бас!». И продавщица сказала, «Это японская бас гитара. Хочешь проверить, как она звучит?». Но я не хотел проверять. Ведь я даже не умел играть! Я только хотел научиться. Я расплатился, вышел на улицу, встал перед своим мопедом и задумался: «Как, черт возьми, я отвезу эту гитару домой?». На улицу выглянула та бабушка-продавщица и спросила меня: «Может вызвать такси?». «Мне придется взять мопед с собой!». Так что она передала мне немного гофрированной ленты, что также было впервые. Я еще никогда в жизни не видел гофрированной ленты. И она примотала этой лентой бас к моей спине. И я поехал домой на своем мопеде с басом прикрученным лентой к моей спине. Должно быть, это был знак. Прохожие смотрели мне в след и удивлялись: «Должно быть он спятил». В конечном итоге, я приехал с басухой домой и повесил ее на стенку.
1982
Том: Вскоре после этого я встретился с Франком Десином (Frank Desseen) в Mephisto. У нас были похожие музыкальные вкусы, также как и я, он слушал Venom, Witchfinder General, первые альбомы Black Sabbath. Ходило распространенное мнение, что Venom слишком тяжелая банда, но мне и Франку нравился такой тяжеляк. Все кто слушает музыку так или иначе, потом хотят играть эту музыку. И я сказал, «Может нам попробовать сколотить группу?» «Точняк! Я немного умею играть на гитаре!». «А у меня басуха есть! Ну что, попробуем?». И мы могли заниматься у него дома. У его родителей был свой дом в Bottrop(е), и мы могли грохотать в подвале. К тому же, у него уже имелся свой усилок. Рядом с нашей репетиционной была еще одна комната, в которой стояла барабанная установка, принадлежавшая средней школе. Он сказал, «Давай попробуй!». Но я быстро смекнул, что это не мой инструмент. Я был полной бездарностью, играя на барабанах. Я сказал, «Можно я буду играть на басу». И мы с Франком решили, что нам надо сформировать группу, которая будят тяжелее Venom, быстрее Metallica и еще злее Slayer и иже с ними. Такая у нас была задумка.
Мы быстро нашли название группы. Все знали, что такое Содом (Sodom). Все знают, что такое Содом и Гоморра. И примерно тогда же вышел фильм «120 дней Содома». Сегодня, вы навряд ли бы назвали так группу. Группы с таким именем еще не было, так что мы решили взять себе это название. И вместе мы нарисовали логотип. Сочинили тексты песен и записали гитарные партии на маленький кассетный магнитофон. Оставалось найти только барабанщика. Ведь понятно, что трудно играть без барабанщика. И как же нам найти ударника? Франк сказал, «Я знаю одного барабанщика в Herne. Рейнера Фокке (Rainer Fokke)». И мы поехали туда, на встречу с «Кровавым Монстром» (Bloody Monster то есть с Рейнером Фокке). Познакомились с ним. И я просто пришел в ужас, когда впервые увидел его. Я подумал, «Не может быть». Он был очень толстым и почти слепым, но оказался славным малым. С этого момента, мы репетировали с ним каждый день и ездили на нашу репетиционную точку в Боттропе. Репетиции были полнейшим безумием. Он приходил в подвал, опрокидывал барабаны. Франк сказал, «Я знаю еще одного ударника, у которого тоже есть своя установка, и у него даже длинные волосы!». Я помню, как он даже сказал, «Он похож на Эдди Кларка из Motorhead». На что я ему ответил, «ВА. Как классно, что он похож на него! Это же типичный рокерский имидж».
Крис Витчхантер (Chris Witchhunter, барабанщик 1982-1992): Зазвонил телефон.
Том: Витчхантер стоял в дверях в своей пижаме и шлепанцах, «Какого черта вам надо? Чего вы хотите? Выкладывайте!».
Крис Витчхантер: Франк и Том стояли на пороге моего дома и говорили, «Послушай, мы слышали о том, что ты хороший барабанщик. С нами играл Bloody Monster, но из этого ничего не вышло».
Том: Франк уже был знаком с Крисом, мы сели и обсудили наш вопрос, а потом мы погрузили его барабаны и отправились на нашу репетиционную точку. Вот с этого все и началось. Мы отыскали нашу первую настоящую репетиционную комнату в Алтессене (Altessen). И обставили ее усилителями. Я продал свой мопед для того, чтобы купить два усилителя Marshall. Постепенно мы оборудовали эту репетиционную так, что уже могли в ней работать.
Крис Витчхантер: Там мы репетировали, и все было классно.
Том: Мы гнули свою линию. Играли на гитарах, позировали с цепями на крыше и фотографировались… Мы впервые почувствовали себя полноценной группой. С настоящим барабанщиком и все такое. Вот так все и началось.
1983
Том: Мы сформировали наш первый полноценный состав с Крисом Витчхантером. Мы начали сочинять песни, что было просто не реально с Bloody Monster(ом). Но я думаю, что мы записали с ним репетиционное демо, Витчхантер принес с собой в группу свой музыкальный опыт. Я же пока еще ничего в этом не соображал. До этого он (Крис) уже успел поиграть в разных ковер и школьных группах. Он уже был знатоком своего дела. Мы играли каждый день! Мы с огромным удовольствием приходили на нашу репетиционную точку, доставали наши гитары, врубали усилители, конечно, мы также накачивались пивом… Именно тогда мы написали наши первые песни. Первая песня была записана с Витчхантером. Она называлась Witching Metal («Магический метал»). После того, как у нас появилось четыре готовых трека, мы решили записать демо. В соседней репетиционной у кого-то оказалась система громкоговорителей PA. И мы записали это демо в живую, установив два микрофона перед PA.
Крис Витчхантер: Та группа называлось Zappa. Там мы записали наше первое демо Witching Metal. Тот парень сказал, «Черт подери. Я даже никому не разрешал входить в эту комнату. Меня попросили сторожить это помещение». Он впустил нас, а мне разрешили погрохотать на барабанах, и я не упустил такой возможности!
Том: Мы все записали быстро, за пол смены. Наверное, это я нарисовал обложку, написал названия песен на обороте, добавил контактный адрес и отослал в сотни адресов.
Эрик Де Хаас (Eric De Haas) антрепренер: Я познакомился с Томом в 82 или 83, когда они еще не выпустили пластинку. Я жил в Голландии, в Эндховене, а Том рекламировал их первое демо или что-то типо того. Я встретился с ним перед Bullet, тогда единственным металлическим магазином в городе. Он передал мне демо и сказал, «Эй, послушай-ка вот это демо. Это моя группа. Это круто! Мы тяжелее Venom, и быстрее Metallica! Ты только послушай!». (смеется) Вот так я с ним и познакомился. Это было круто! (улыбается)
Крис Витчхантер: Наверное, у нас получилось удачное демо. В журнале Art Shock нам поставили 9,5 баллов.
Том: Удивительно, но мы получили несколько очень хороших рецензий в Штатах, а не только в Европе. Но нам было по барабану. Вышел первый журнал с нашим логотипом и фотками внутри. Мы получили первые рецензии на демо, дали первые телефонные интервью, и все закрутилось. Потом, мы решили, что четырех треков как-то маловато, потому что у нас было готово гораздо больше песен. Так что достаточно быстро мы выпустили второе демо Victims Of Death («Жертвы Смерти»). Мы оплатили настоящую студию – это была маленькая 8-ми дорожечная студия с пленочным магнитофоном, микшерским пультом и помещением для записи. И все было записано за два дня. Демо называлось Victims Of Death и на него вошли треки с первого демо – но с лучшим качеством звучания. Это уже было больше похоже на студийную запись. Но нам было плевать на качество звука. Мы лишь хотели записать песни.
Крис Витчхантер: Том притащил с собой несколько упаковок пива и разгромил всю студию. Это было прикольно. Парень, который сидел за микшерским пультом спросил: «Что за херня творится с этим Энжелриппером?». «У него едет крыша от музыки. И в любую секунду он может превратится в натурального маньяка». «Бог ты мой! Ебануться можно! Он громит мою репетиционную! Так нельзя!». «Спокойно! Он еще успокоится!».
Стоуни (Stoney), продавец товаров с символикой группы: Когда демо пленки были записаны, они вовсе не думали о будущем успехе или тиражах пластинок. Это было торжество музыки. Все это делалось ради самой музыки.
Том: После записи второго демо Victims Of Death, мы заметили, что Франк и Витчхантер постоянно ругаются между собой. Должен добавить, что Франк был очень милым парнем, но временами, он вел себя очень агрессивно, бросался гитарой, опрокидывал усилители… и это создавало нездоровую атмосферу. Витчхантер сказал: «Я бы его выгнал! Я больше не могу с ним работать!». В то время, я склонен был доверять Крису Витчхантеру.
Крис Витчхантер: Я прекрасно ладил с Томом, а он сказал мне, что Франк хочет выгнать меня, потому что я не устраиваю его как барабанщик. Потом, вся ситуация стала просто взрывоопасной. Мы орали друг на друга в репетиционной. Aggressor кричал, «Вы – засранцы! Что вам надо?». Том: «Ты уволен! Крис, ты хороший барабанщик, так что можешь остаться». Я сказал, «Мы с Томом прекрасно ладим вместе. Мы увольняем тебя».
Том: Франк открыл дверь ногой, взял свою гитару и сказал, «Я сваливаю отсюда. Больше не желаю вас видеть», и он ушел.
Крис Витчхантер: И с тех пор я о нем не слышал. Ужасно, что все так получилось.
1984
Голос за кадром: После разрыва со своим первым гитаристом, Том и Крис начали искать замену на металлической сцене Altenessen(a). Они уже приглядели себе подходящего кандидата.
Том: Самая большая металлическая сцена в Руре находилась в Альтнессене, и конечно, через несколько лет мы сами стали частью этой сцены. У нас не было такой сцены в Гильсенкирхене. Альтнессен был что называется «под боком». И там мы постоянно тусовались с парнями и в результате создали там фан клуб любителей хэви металла. Этот клуб назывался Mephisto Schlosshorst. У нас была общая компания.
Стоуни (Stoney), продавец товаров с символикой группы: Мы познакомились с ними, когда они приехали на одну из наших легендарных «вечеринок в ангаре». Хозяином этого ангара был отец Грейва Виолейтора (Grave Violator), а мы обустраивали этот ангар по своему вкусу. Нормальное увлечение для 15-16-ти летних пацанов.
Том: У отца Пеппи (Peppi) был свой барак, в котором мы регулярно встречались для того, чтобы побухать, вот что нам было надо.
Стоуни (Stoney), продавец товаров с символикой группы: И как-то на уикенд, они завалились на одну из наших вечеринок.
Juelle, он же Ventor (барабанщик группы Kreator): Им нужен был гитарист, потому что от них ушел их первый гитарист.
Стоуни (Stoney), продавец товаров с символикой группы: Они приехали на своей красной Simka – была такая культовая машина с огромным черным логотипом Sodom. Тогда, ни у кого ничего подобного просто не было.
Том: Какой-то парень с длинными волосами подсел на этой вечеринке к Пеппи, и что-то бренчал на своей гитаре. Я спросил его, «У нас своя группа, Sodom, не хочешь поиграть с нами на гитаре?». «Конечно. Говно вопрос!». На следующий день мы уже джемовали вместе на нашей точке, которая находилась как раз за углом. Он притащил с собой усилок и гитару. Подключился, и мы были буквально сражены его игрой. «Вот это да!». Его манера игры на все 100 устраивала нас. Такая же агрессивная подача как у Slayer, Venom. А потом мы начали репетировать. Витчхантер на барабанах, я на вокалах и басу.
Милле Петроца (Mille Petrozza) (гитарист, вокалист и лидер Kreator): Еще в 80-х, Томас и Кристиан хотели, чтобы я пришел в Sodom. Я встретил эту парочку, но не присоединился к ним т. к. у меня уже была своя группа. Если говорить о музыке, то они работали в совершенно иной музыкальной плоскости, нежели Kreator. Sodom играли гораздо жестче, и испытывали большее влияние «черного металла» (black metal). А потом я свел их со своим другом, который позже взял себе сценический псевдоним Grave Violator («Осквернитель Могил»).
Крис Витчхантер: Мы джемовали с Милле, но он остался верен своей группе Tormentor, группе которую он хотел продвигать. А затем появился Пеппи – позднее взявший себе кликуху Grave Violator.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): У Sodom было имя. Они еще не выпустили пластинку, но все же они продали много записей, и для меня было честью играть с ними. Мы провели одну-две репетиции, чтобы прикинуть что-как, и более-менее все как-то сразу сложилось. Том был доволен, и Крис также сказал, что все отлично. И я тут же без проволочек, стал музыкантом группы.
Крис Витчхантер: Пеппи тут же вписался в состав.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Наверное, мы репетировали 3-4 раза в неделю. То есть мы бухали, веселились и по ходу дела репетировали. Нам всегда было весело. У нас всегда были очень «продуктивные» репетиции.
Том: Одной из первых написанных вместе песен, стала тема Blasphemer («Богохульник»), а потом мы сочинили Outbreak Of Evil («Вспышка Зла»), Burst Command Til War («Начать Войну») и Sepulchral Voice («Замогильный Голос»). У нас было много песен.
Голос за кадром: Весной 1984 года группа дебютировала на сцене.
Том: Нам позвонили из Франкфурта – а именно Матиас Гриль (Matthias Grill). Он был местным, немецким менеджером Venom. Он организовал фан клуб и занимался всеми вопросами, связанными с Venom.
Матиас Гриль (Matthias Grill) (бывший глава фан клуба Venom): Я работал с Venom и организовал автограф сессию Venom во Франкфурте. И решил, что для этого события мы могли бы пригласить какую-нибудь группу. Мой добрый, старый друг Герре (Gerre) из группы Tankard был там, тогда они еще не подписали контракт на запись альбома. Еще там выступали Destruction. А за год до этого события, мне в руки попало демо Sodom с рекламным слоганом «тяжелее Venom, быстрее Metallica». Ну и… Мне сразу же понравилась музыка этих парней. Так что шоу «Black Metal Night 1984» («Ночь Черного Металла 1984») состоялось в Синдлингене (Sindligen), если мне не изменяет память, то это было в каком-то спортзале. И из пригородов Франкфурта на эту тусовку подтянулось 600 хэдбенгеров, распугивая старушек на пешеходной зоне.
Том: Он сказал, «Venom приезжают в Германию на автограф сессию». Он подыскивал группы, из которых можно было бы составить музыкальную программу, сопровождающую данное событие. «Я читал о вас статьи. Вы выпустили демо, вы достаточно популярная группа на металл сцене. Вы хотите приехать?».
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Venom – наши кумиры – раздавали там автографы! Это было круто!
Том: Мы погрузили наш аппарат в автобус, а потом приехали на свое первое шоу. Я уже плохо помню, но это было просто ужасно. Мы нажрались в усмерть. В то время, у нас было какое-то подобие менеджера, Свен Клаасен (Sven Claasen). И он начал поднимать нас утром. Я помню, что я упал лицом вперед, как только я поднялся на сцену. Это была катастрофа! Там также были наши друзья из Destruction и Tankard, которые также были хорошо известной группой во Франкфурте и его окрестностях.
Герре (Gerre) (вокалист и бессменный лидер Tankard): Я познакомился с безумным мистером Энжелрайпером в 1984. Когда они дебютировали на сцене в Синдлингене. Мы имели честь разогревать их.
Том: Так что это был наш первый концерт.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Манфред Шультц (Manfred Schuetz), глава записывающей компании SPV, был в публике на том концерте во Франкфурте.
Том: Конечно, тот концерт стал для нас поворотным моментом. Манфред только что сформировал новый лейбл и искал подходящие группы. Он ездил на разные концерты, смотрел, как играют неизвестные команды, и был в курсе того, что творится на андерграундной сцене.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Вот уж не знаю, что его реально «зацепило». Наша музыка или может быть, он подумал, «это что-то новенькое».
Том: После того концерта, он подошел к нам. Он сказал одну знаменитую фразу.
Манфред Шультц (Manfred Schuetz) (глава лейбла SPV): Поздней осенью 1984 года, после прослушивания демо записи легендарной группы из «Рурпотта», я по всей видимости сказал, «Это настолько говняная группа, что с ней стоит подписать контракт». Конечно, я этого никогда не говорил! На самом деле, я сказал, «Эта настолько дерьмовая группа, что просто обязана продать много пластинок!». Вот в чем разница! (смеется)
Том: Он сказал, «Я считаю, что мы определенно можем положиться на вас». На что я ответил, «Если вы заинтересовались нами, тогда переговорить с нашим менеджером Свеном Клаасеном».
Герре (Gerre) (вокалист и бессменный лидер Tankard): Со всеми группами подписали контракт на запись альбома, кроме Tankard. В тот вечер на нашем гитаристе был пуловер с эмблемой оленя. Вот почему Манфред Шульц сказал, «Вы все плохие группы, но вот ваша команда хуже всех!». Вот как Sodom выбили себе контракт.
Том: Самое прикольное состояло в том, что когда я служил в немецкой армии. Я останавливался в Дельменхорсте (Delmenhorst) рядом с Бременом. А Свен Клаасен жил в маленькой, соседней деревушке. Он сказал мне по телефону, что подбросит меня до железнодорожной станции в Дельменхорсте, потому что он что-то приготовил для меня. Он постоянно подбрасывал мне какие-то сюрпризы. Он много болтал. Мы сели на поезд, и у него было с собой две сумки набитые пивом. Мы выпили две банки, а потом он достал контракт. Я удивился, «Что это еще за контракт?». «Этот контракт мне послал Манфред Шульц! Если мы его подпишем, то сможем записать пластинку на его лейбле».
Манфред Шультц (Manfred Schuetz) (глава лейбла SPV): И потом мы подписали контракт. Это были хорошие времена, тогда, фирма грамзаписи все еще могла конкретно подзаработать – не то, что сейчас.
Том: Выйдя из поезда в Эссене, я тут же позвонил Витчхантеру. «Нам надо немедленно встретится. Мы подписали контракт!». А потом мы поехали домой к Пеппи. Вылезли на сцену Альтнессена и заорали, «Мы подписали контракт!». Там были музыканты Tormentor – на тот момент, как это не печально, у них еще пока не было контракта. И это событие мы конкретно отметили.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Подписать контракт на запись альбома в 18-ть лет, если учесть в каком музыкальном стиле мы играли, это было достаточно экстремально и уникально. Не то, что сегодня, когда многие группы сидят без контракта. Но тогда, было тоже не легко подписать контракт. Мы подписали наш контракт, опередив Kreator. А они были и остаются великолепной группой! Они подписали свой контракт вскоре после нас. Для нас это было целое событие! И можно было с гордостью сказать: «Мы сделали это». Это было почетно.
Том: Мы вовсе не верили в себя и в свой талант, как музыкантов. Тогда было несколько групп, которые играли лучше нас. Но Манни это не волновало. Мы были по настоящему оригинальными. У нас было свое, уникальное звучание, не похожее на Venom или Motorhead. Мы делали что-то эксклюзивное.
Манфред Шультц (Manfred Schuetz) (глава лейбла SPV): Когда я прочитал лирику песен – насколько позволял мне мой английский – я подумал, «Боже, нам лучше выпустить эту запись на отдельном лейбле». (смеется) И я не смог бы придумать лучшего названия, чем Devil’s Game («Дьявольщина»).
Голос за кадром: После того, как контракт был подписан, группа впервые отправилась в профессиональную студию.
Том: Мы забронировали студию Casablanca в Берилне, с знаменитым продюсером Хорстом Мюллером (Horst Mueller), который продюсировал первые альбомы Running Wild и Celtic Frost. Представляете, что переживала молодая группа, начиная работу в подобной студии. Мы могли записываться в профессиональной студии с 24-мя каналами записи, с настоящим микшерским пультом и т. д. Мы пришли в студию, а Хорст забил косяк. И в первый вечер, мы ничего не записывали, а вместо этого пошли что-нибудь перекусить и выпить, и обсудить план дальнейших действий.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Мы проторчали там дней десять, я думаю. Профессиональная студия и все остальное в Берлине было для нас в диковинку. Мы только и умели, что репетировать и веселится. А теперь мы должны были со всей серьезностью отнестись к записи альбома. Мы были не плохой группой, но все же оставались дилетантами, новичками. И нам никто не помогал записываться. Я помню один эпизод, тогда, меня это еще прикололо, когда после записи вокальный партий Том Энжелриппер спросил, «Ну и как я спел?». Хорст на это просто рассмеялся, «И это ты называешь пением?». Его все это явно веселило. Он никак не помогал нам, и не говорил, что «вот этот кусок надо бы перезаписать, вот здесь не правильные временные интервалы. Здесь барабаны ускоряются, вам надо играть более слаженно». Нам нужна была такая помощь.
Том: Для группы, не имевшей профессионального, студийного опыта, было крайне не просто играть по определенным правилам. То есть сначала записывать барабаны, потом первую гитарную партию. Затем еще одну гитару, потом бас и вокалы. Мы сбивались с ритма, и это заметно на пластинке. В один из дней, какой-то представитель лейбла SPV зашел к нам в студию и понаблюдал за нашей работой. Мы в спешке слушали уже сделанные нами записи. У нас уже было записано несколько гитарных партий, были прописаны барабаны. И этот тип чуть не упал в обморок. Он пришел в ужас от того, что мы уже записали. Я уже не помню, что это было, может быть CD. Он спросил, «Ребята, а сколько песен вы уже записали?». Я сказал, «5 барабанных дорожек, несколько гитарных партий, и вокалы». Он ответил, «Запишите эти 5 песен и хватит!».
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Я уже на самом деле и не помню, почему мы записали только 5 песен. Наверное, для нас, это была такая проверка – перед записью большой пластинки. Я не уверен.
Крис Витчхантер: Фирма грамзаписи сомневалась в коммерческом потенциале музыки, которую мы играли. Тогда, такая музыка, была не шибко популярна. К счастью, они дали нам шанс!
Стоуни (Stoney), продавец товаров с символикой группы: Grave Violator недавно ответил на вопрос в одном из интервью, почему альбом In The Sign Of Evil («Во имя Зла») получился таким коротким? «Все из-за тотального пьянства».
Том: Однако, это было нормально, что сперва группа выпустила мини альбом. Чтобы посмотреть, каким тиражом эта пластинка разойдется.
Голос за кадром: В конце 1984 года группа выпустила свой новаторский дебют. Мини альбом In The Sign Of Evil.
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Эта пластинка была достаточно хорошо встречена на музыкальном рынке. 50 на 50. Были и разгромные рецензии. «Как можно выпускать такое говно? И неужели это еще кто-то слушает?». Но были и обратные отклики, типо, «Потрясно! Жестоко! Venom – отдыхают!». Так что противоречивые мнения. Но в целом альбом был принят очень хорошо, и также хорошо продавался. Я уже точно не помню, но я думаю, что за первые несколько месяцев, мы продали больше 50000 пластинок. Так что это был очень хороший прием.
Том: In The Sign Of Evil проложил для нас путь. Мы выпустили наш первый альбом. Печально, что мы получили несколько разгромных рецензий – отчасти заслуженно. Тогда были группы и покруче нас. Мы не стремились записать технически безупречную пластинку. Нам была нужна культовая запись. Мы хотели продемонстрировать, что мы самая тяжелая группа в Германии. Что нам и удалось! Как я уже сказал, пресса глумилась над нами. В этом не было ничего ужасного, но нам было наплевать. Мы приняли их слова к сведенью и продолжили свой путь.
Крис Барнс (Chris Barnes, вокалист ex-Cannibal Corpse, Six Feet Under): Я помню, что еще в детстве, когда я был подростком и покупал пластинки, все что угодно из металла. То, что мне было интересно, какие-то известные мне группы. В 80-тые у Брайяна Слэгела (главы лейбла Metal Blade) было чутье на тяжелые группы. Помню, я пришел в пластиночный магазин и увидел обложку одного альбома, это был диск Sodom. И я подумал, «О, бля, вот оно, тяжелое говнецо!». Я никогда не забуду ту пластинку, это надо было видеть!
Пеппи (Peppi, он же Grave Violator): Мне было не привычно заходить в музыкальный магазин, просматривать пластинки и находить свою пластинку в разделе на букву S, рядом с диском Slayer. Это было странно, но вместе с тем приятно.
Juelle, он же Ventor (барабанщик группы Kreator): Никогда это не забуду. Мы были в Mephisto, в металлическом клубе, когда Том и Витчхантер прикатили в своей маленькой, красной Simka, с белым лого Sodom на крыше. А Витчхантер хвастался в окно, и рассказывал нам о том, как круто продается In The Sign Of Evil.
Том: Тогда у меня была маленькая машина модели 1100 Simka. У меня просто не было денег для того, чтобы купить себе другую машину. Я очень скромно зарабатывал, когда работал учеником на шахте. Но конечно, нам была нужна машина. Я должен был как-то передвигаться, после того, как продал свой мопед. А Simka это было просто «ведро», а не машина. Вся ржавая… И мы нарисовали лого Sodom на крыше. Просверлили дырку в hatrack. И пустили по трубам пиво, чтобы оно летом не нагревалось. Летом, мы гоняли по Эссену с открытыми окнами. Потягивали пивко – Karlsquell – самое дешевое пиво. Веселились. Постоянно бухали – конечно, теперь я так уже не киряю. Слушали в машине наши демо записи. В «торпеду» был вмонтирован большой эквалайзер, чтобы можно было гонять музыку на полной громкости. И вот так мы гоняли по городу. И никто нас не мог поймать! (усмехается)
Голос за кадром: Последнее, что они сделали с Grave Violator(ом) – отыграли концерт в молодежном клубе Альтнессена, в декабре 1984.
Продолжение следует......
-----
In The Depths Of a Mind Insane, Fantasy And Reality Are The Same |
| 193 | Дата рег-ции 18 Июля, 2005 | Отправлено: 10:36 - 30 Марта, 2006 | 430 |
|
|
Читать 
Сам голосую за "агента оранжа", это просто бессмертная классика трэша. 
На второе бы поставил 1990-й (он необычайно мелодичный для СОДОМа), а на 3-е - 1992-й - последний отличный альбом перед глубоким падением в панкуху, из которой они выбрались только к концу 90-х. Хорошо хоть одумались. 
...
Вот прикол, а где чувство собственного достоинства, гордость, наконец??? Если нравится панковский период, так и голосуй за него! 
согласна)) 
вот, и я про то же)) 
наш человек.
Кстати в том же 1989 вышел отличный альбом у Kreator'a, и всё благодаря одному и тому же гитаристу Фрэнку Блэкфайеру. 
Честно скажу, ты меня ОООЧЕНЬ удивил. 
Кстати, знает кто-нибудь, что там у них случилось? Я слышал такую версию, что Энджелриппер пытался там гнуть пальцы, и орал, что Содом главнее всех, потому что Дестракшен вообще были в распаде 10 лет, Креатор занимались непонятными экспериментами, и только мы, Содом... Ну дальше в том же духе... Мне в это очень слабо верится почему-то, да и всё это как-то на уровне слухов...
Не сиьный я фен, но послушать можно. 
. Можно, конечно, попытаться не фокусировать на ней внимание, но, низнаю, по-моему, лучше уж заслушать что-нибудь поприятственнее! 
